«Массы не двигают историей. Историей двигают единицы. Толпа проиграет всё» «Ваше поколение компьютеров считает, что можно всегда нажать reset. А в жизни нельзя сделать шаг назад» «Пик творчества человека - 23-24 года. Ум ещё открыт, но уже достаточно загружен. Жизнь театра похожа на жизнь собаки – 15 лет. Потом начинается склероз. Потом следует новое рождение» «Никто не имеет идеальной дружбы, как никто на земле не имеет идеальной любви. Любовь – это не чувство. У меня десять собак, и я знаю, что такое любовь у них – 2 раза в год. Потом ничего нет. Любовь – это тяжёлая работа, это программа, по которой мы поступаем. Если мы готовы на это, готовы пожертвовать ради другого человека» «Лошади были мне гораздо симпатичнее, чем люди. Я мечтал быть окружён лошадьми» «Путешествие напоминает о том, что есть столько разных космосов… и об этом надо постоянно напоминать. Без этого человек эгоцентрик. Этого сейчас не хватает, особенно в дешёвой публицистике, где все считают, что противник – идиот» «Каким должно быть искусство? Я делаю своё» «Я живу в Москве в гостинице «Медея». С детьми-то туда можно селиться? Предлагаю ещё названия для гостиниц: «Иван Грозный», «Калигула», «Леди Макбет» «Если что-то является бестселлером, это надо отдать служанке. Не надо читать много, надо читать только шедевры. Времени очень мало»
...Рассказывая о взаимоотношениях с актерами, пан Кшиштоф заметил, что ему довольно приятно сказать, что актер Кристоф Вальц, которого он, пожалуй, первым из режиссеров оценил в качестве исполнителя центральных ролей, неделю назад получил "Оскар" как лучший актер второго плана (роль Ганса Ланды в "Бесславных ублюдках" Квентина Тарантино). В заключении Кшиштоф Занусси пожелал собравшимся выполнить свое предназначение.
МГУ, журналистика. Кшиштоф Занусси. Mar. 11th, 2010 at 11:15 PM
Какой же этот Кшиштоф Занусси чудесный! Он прекрасно говорит по-русски, правда с акцентом. От этого режиссера с мировым именем, от этого уже далеко не молодого мужчины шла такая бодрая и полная сил энергия, огромное количество положительного настроя, что встреча ни на секунду не становилась скучной, ни разу не возникало желания посмотреть на часы, в ожидании окончания встречи. Пан Кшиштоф очень охотно, интересно, а главное искренне отвечал на все вопросы, которые ему задавали, хотя среди них были и совершенно нелепые и не нужные вопросы, типа, «что такое любовь для вас», «что для вас свобода». Мне кажется, что без этих вечно философских вопросов, на которые у человека каждый день будет новый ответ, можно было обойтись. А сколько всего прекрасного он рассказал. С каким упоением он рассказал о своих путешествиях, про Буэнос-Айрес (моя мечта). Он был заинтересован в этой встрече, не смотря на то, что аудитория представляла из себя в большинстве своем студентов. Удивительно для меня, что было много вопросов о религии и политике. Возможно, люди, задававшие эти вопросы, и сами хорошо оснащены в них и про жизнь Кшиштофа Занусси, связанную с этими вопросами, много знают. Я не знала ничего. Поэтому ничего не спросила. Хотя нет. Вру. Мне хотелось задать один вопрос, но возник он у меня в самом конце, когда задавали уже последние вопросы. Да и вряд ли бы я сделала это, мое стеснение невозможно преодолеть. Надеюсь, это когда-нибудь все-таки случится. Встреча была очень живая, интересная. Здорово, что такие встречи есть. Спасибо РАМТу за это. И спасибо Занусси, что согласился на встречу. Накануне этого, в ночь с 10 на 11 марта я смотрела видео версию пресс-конференции в РИАновости с участием Занусси, Бородина, Редько, Уваровой, Низиной и Баландина. Советую всем посмотреть (могу кинуть ссылку, если хотите). Там говорили все участники конференции, рассказывали о своей жизни и о своих репетициях в Польше. На сегодняшней встречи я слышала из уст пана Кшиштофа несколько фраз уже услышанных на видео конференции. Но они ни сколько не теряли своей актуальности. Теперь я еще больше жду премьеры, 19 марта, спектакля «Доказательство».
Немного из его уст: «Никто не имеет идеальной дружбы, как не имеет и идеальной любви» «Не читайте то, что модно, то, что рекламируют и советуют. Читайте мировые шедевры, проверенные годами и многими людьми. А то, смотрите, как много здесь людей в очках сидит. Это потому, что читают все подряд».
Кшиштофа Занусси называют одним из самых плодовитых польских режиссеров: он снимает кинокартины и телефильмы, ставит спектакли и даже пишет пьесы. Среди наиболее известных его работ – ленты «Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путем», «Персона нон грата», «Черное солнце». В Петербург Занусси приехал, чтобы получить премию «Балтийская звезда», а также представить петербургским студентам свой новый фильм, который он только что закончил.
– Пан Кшиштоф, когда вам на днях вручали «Балтийскую звезду», вы невзначай упомянули о своих корнях, которые связаны с Петербургом. Расскажите, пожалуйста, поподробнее.
– Петербург – город, где пересекались судьбы людей всей Восточной Европы. Но и мои итальянские предки тоже были связаны с Петербургом: они в 60-е годы XIX века строили железную дорогу из Варшавы через Вильно и Ригу в Петербург. Кстати, может быть, вы помните: раньше, когда хотели деликатно сказать, что кого-то тошнит, то говорили: «Он едет в Ригу». Дело в том, что на отрезке железной дороги между Вильно и Ригой были плохо положены рельсы и поезд трясло. Так мой дед всегда говорил: «Это меня не касается, я делал только до Вильнюса!»
– Это об одной ветви ваших родственников. А другая?
– Мой дед по линии мамы родился в Сибири, его родители были сосланы туда из Польши после восстания 1863 года. Его родители умерли, когда он был еще ребенком. И у нас в семье существует легенда, что он пришел оттуда в Петербург пешком по железной дороге. Он остался в Петербурге, со временем возглавил небольшой завод. К счастью, филиал этого завода был в Варшаве, что помогло ему во времена большевиков сохранить свой бизнес и пережить это время. Он погиб во время Второй мировой войны.
– Ваша кинематографическая карьера началась с того, что вы еще студентом снимали любительские фильмы. Но история умалчивает о том, где вы взяли камеру в те времена.
– Действительно, камера тогда была очень дорогая, и купить ее позволить себе я не мог. Я снимал в студенческом киноклубе, который обеспечивал меня пленкой, оплачивал ее проявку.
– Это когда вы учились…
– …на физика. Клуб был при университете и при Союзе журналистов, как ни странно.
– Снимали ли вы научно-популярные фильмы?
– У меня практически только одна такая картина. Меня пригласили сделать научный фильм о компьютерах. Это было давно, в середине 60-х, когда еще никто не знал, что это такое. А я в фильме объяснял. У меня были очень амбициозные намерения – задуматься над тем, как бессмысленные элементы, собравшись вместе, могут породить мысль. Чтобы проиллюстрировать эту идею, я собрал детей-дошкольников, которые еще не умеют считать. И расставил их в киностудии так, что они движениями рук вычисляли тригонометрические функции. Моим актерам, правда, не очень это нравилось – дети есть дети, кричали, шумели – больше ста человек, вы представляете себе, какой был беспорядок!
– Обратимся теперь к картинам, получившим большую известность во всем мире. Ваши герои преимущественно одиноки. Как вы к этому пришли?
– По разным причинам. Даже то, что я почти десять лет был студентом, в трех разных институтах, – уже влекло за собой одиночество. Все мои коллеги уже начали нормальную жизнь, женились, имели семьи, а я все еще оставался студентом. И потом, знаете, я принадлежу к поколению войны. Многие люди моего возраста видели, как необеспеченно человеческое существование, как легко исчезнуть. Просто разорвалась бомба, стояли люди – и они уже лежат. Никто не может точно сказать, что я доживу до завтра, хотя на первый взгляд мы все надеемся, что-то планируем...
– Может быть, с этим связано и то, что у снятых вами историй редко бывает счастливый конец…
– Трудно сказать, мои картины заканчиваются по-разному. Но у меня нет иллюзий, что добро получает награду и что если я буду вести себя хорошо, то все хорошо закончится. Таких гарантий в жизни не бывает! Кстати, если говорить о моей последней картине «Повторный визит», я в ней касаюсь этого вопроса. Я только что окончил этот фильм – представьте себе, приехал к вам, в Петербург, в то время как его премьера проходила на Римском фестивале! В этом фильме появляются персонажи моих старых картин, сыгранные теми же самыми актерами, 40 лет спустя, без грима. Я «добавил» этим персонажам биографию, написал, что с ними потом произошло, и в кадре актеры это рассказывают. В этом фильме я ставлю вопрос: возможна ли все-таки совершенная, удачная жизнь – или все равно у человека останется ощущение, что жизнь не удалась?
– Когда выходила «Персона нон грата», в России на нее возлагали большие надежды. Ведь вы едва ли не единственный известный на весь мир режиссер, который может снять объективное кино об отношениях между нашими странами: вы одинаково хорошо знаете как Польшу, так и Россию, любите обе страны.
– Конечно, я думаю, что в «Персоне нон грата» присутствует, в общем, справедливый взгляд: я не стою по одну сторону, я показываю отношения между двумя странами как сложные отношения между людьми. Эта проблема исходит издалека, мы не очень понимаем друг друга, в исторической памяти – огромная разница. Россия совсем по-другому помнит прошлое, чем мы. Но на уровне простых людей я никакой вражды не чувствую. Наоборот, у поляков сейчас, когда мы можем не так бояться россиян, как боялись до падения коммунизма, отношение стало более дружеским.
– А как складываются отношения между нашими странами с точки зрения кинематографа: смотрят ли в Польше новое русское кино?
– Да, это поднялось только за последние годы. Сейчас в разных городах Польши раз в год с огромным успехом проходит фестиваль российского кино, и фильмы уже входят в регулярный прокат. Многие годы этого не было, и сейчас намечается такой радостный поворот. Одновременно гораздо больше людей стало изучать русский язык.
– Контакт с кинематографом других государств очень важен для развития. Вспомнить хотя бы вашу поездку во Францию – «новая волна» оказала большое влияние на ваше творчество?
– Огромное. В ту поездку я встретился с Трюффо и с Шабролем, увидел, как они снимают картины. Мне сразу же захотелось снимать так же, как они. Но моим профессорам в киношколе это не понравилось, меня за это изгнали. Но я все равно считаю, что победил, потому что я вернулся и окончил киношколу. А мои профессора потом узнали: то, что им казалось любительским подходом, оказалось современным. Что не все должно быть по голливудским стандартам со светом, ателье – это только один из возможных ходов, но не единственный.
– Сейчас вы сами преподаете. Когда ваши студенты приходят к вам и настаивают на своих идеях, не слушаются – вспоминаете ли вы эту историю?
– Вспоминаю постоянно. Я знаю, что некоторым студентам могу помочь – хоть и не всем. Но самое важное – ни одному не повредить. Я очень боюсь отбора. Если я могу не принимать в нем участие, я этого не делаю. Хотя я знаю, что бывают талантливые люди, которые, если их не принимают один год, придут через полтора-два, знаю, что талант пробивается. Но все равно отказ приносит человеку огромное страдание. Это может испортить характер, создать комплексы до конца жизни. А с другой стороны, соглашаться на все тоже нельзя, это конформизм.
– Чем отличается новое поколение? Возникает у вас с ними «конфликт отцов и детей»?
– Постоянно. Чем для меня отличаются мои студенты в России, так это тем, что здесь у молодых очень часто существуют настоящие биографии. Я сейчас вел мастер-классы в Хьюстоне и обращался к моим американским студентам: «Вы должны не рассказывать то, что вы видели по телевизору, вы должны рассказывать вашу жизнь. Расскажите мне, какие вы в жизни принимали важные решения». Один поднимает руку, говорит: «Господин профессор, у меня было только одно драматическое решение в жизни – выбор между марками мобильных телефонов». Тогда какой может быть из него режиссер? Что он мне расскажет?
– О том, что в скором времени в России мы увидим ваш новый фильм, мы узнали. А как насчет театральных постановок? Может быть, после «Балтийской звезды» у вас появилась какая-нибудь договоренность с театром «Балтийский дом»?
– Об этом мы только что начали очень приблизительные переговоры. Я мечтаю поработать в Петербурге. Я здесь никогда не жил, всегда приезжаю на два-три дня, а это обаятельный город, и вы об этом прекрасно знаете. Москва – наоборот, она очень трудная, я Москвы боюсь, никогда не чувствую себя там свободным. Это город не для людей, а для толпы, для массы. Я в Москве готовлю театральную постановку, которая выйдет в феврале. Это американская пьеса «Доказательство» про математика, которая будет поставлена в Молодежном театре.
– Так, а в Петербурге? К какому произведению склоняетесь?
– К своему. Это будет маленький камерный спектакль на религиозный сюжет. Я думаю, что такой интеллектуальный город, как Петербург, может быть, это примет. Но увидим.
11 марта на факультете журналистики МГУ состоялась встреча пана Кшиштофа с московскими студентами. В команде единомышленников, объединенных интересом к работам знаменитого кинорежиссера, оказались около 200 человек – учащихся и недавних выпускников столичных вузов: МГУ им. Ломоносова, ГУ ВШЭ, РГГУ, РАТИ, ВГИК, МПГУ, МГПИ, МГУКИ, МГУП, РЭА им. Плеханова, МГТУ им. Баумана и многих других.
Встреча с личностью такого масштаба – это всегда открытия и разговор о многом. Новая постановка, даже еще не появившись, уже дала повод говорить на самые разные и самые живые темы.
В спектакле, герой которого гениальный ученый, будет не только разговор о грани гениальности и сумасшествия. Он спровоцирует зрителя и на рассуждения о месте гения в обществе.
«Вы все живете в системе, которая напоминает демократию. А демократия делает акцент на среднего покупателя, среднего гражданина, среднего человека. Но массы не делают истории. Маленькие элиты двигают человечество вперед».
Судьбы человечества, как и мучительные внутренние поиски каждого конкретного человека, заботят режиссера многие годы. И потому спросить мастера хотелось о многом, чтобы сверить ориентиры, а, может, и вовсе настроить собственный компас.
Что такое любовь? Есть ли грань в познании тайны, которую Вы не переступите никогда? Должно ли искусство быть социальным? Видите ли Вы параллели между сталинским временем и тем, что происходит в России сейчас? Как относитесь к кибергероям в кинематографе? Что, наконец, для Вас свобода?
«Человек ленивый хочет сбиться в коллектив… Скажу, исходя из своего опыта. Если что-то происходило, была какая-то угроза, и все бежали в одном направлении, я знал – надо бежать в другом. Большинство всегда неправо. Никогда не быть с толпой, выйти из толпы – это самое важное…
…Это будет очень нескромно, если я скажу, что я чувствую себя свободным человеком. Но в моих желаниях – бороться ежедневно за свободу. Я ее ежедневно теряю. Вот захочется мне галстук, и уже я потерял свободу, пока не лишу себя этого желания. И есть огромное количество ограничений моей свободы, которые я постоянно в себе нахожу и постоянно пытаюсь себя освобождать...
…Я отношусь к другому поколению. Мы не воспитаны на компьютерах. Есть такие исследования, что люди, воспитанные на компьютерах, гораздо меньше употребляют аналогию как способ мышления. И еще, на компьютере вы можете кликнуть и сделать reset – шаг назад. И вам часто кажется, что в жизни это тоже возможно. Но в жизни этого не бывает. Если у вас одна ошибочная дружба или любовь, вы останетесь на всю жизнь с пятном вашей ошибки».
И потому каждый шаг – взвешен и продуман, каждое слово – выстрадано и ценно. Каждое произведение – повод к пристальному вниманию и серьезному глубокому разговору, потому что сделано с мыслью, что reset невозможен. Приглашаем Вас на очередной разговор с художником – премьеру спектакля «Доказательство» в РАМТ.
В аудитории 201, когда-то Большой Коммунистической, а сегодня Большой Академической, но все так же самой вместительной на факультете, прошла встреча с одним из ярчайших жителей планеты. В команде единомышленников, объединенных интересом к работам знаменитого кинорежиссера, оказались около 200 человек – учащихся и недавних выпускников столичных вузов: МГУ им. Ломоносова, ГУ ВШЭ, РГГУ, РАТИ, ВГИК, МПГУ, МГПИ, МГУКИ, МГУП, РЭА им. Плеханова, МГТУ им. Баумана и многих других.
Поводом к встрече послужила новая театральная работа пана Кшиштофа ЗАНУССИ – спектакль по пьесе Дэвида Оберна "Доказательство", премьера которого состоится 18 марта в РАМТе.
Встреча с личностью такого масштаба – это всегда открытия и разговор о многом. Новая постановка, даже еще не появившись, уже дала повод говорить на самые разные и самые живые темы.
В спектакле, герой которого гениальный ученый, будет не только разговор о грани гениальности и сумасшествия. Он спровоцирует зрителя и на рассуждения о месте гения в обществе.
"Вы все живете в системе, которая напоминает демократию. А демократия делает акцент на среднего покупателя, среднего гражданина, среднего человека. Но массы не делают истории. Маленькие элиты двигают человечество вперед".
Судьбы человечества, как и мучительные внутренние поиски каждого конкретного человека, заботят режиссера многие годы. И потому спросить мастера хотелось о многом, чтобы сверить ориентиры, а, может, и вовсе настроить собственный компас.
Что такое любовь? Есть ли грань в познании тайны, которую Вы не переступите никогда? Должно ли искусство быть социальным? Видите ли Вы параллели между сталинским временем и тем, что происходит в России сейчас? Как относитесь к кибергероям в кинематографе? Что, наконец, для Вас свобода?
"Человек ленивый хочет сбиться в коллектив… Скажу, исходя из своего опыта. Если что-то происходило, была какая-то угроза, и все бежали в одном направлении, я знал – надо бежать в другом. Большинство всегда неправо. Никогда не быть с толпой, выйти из толпы – это самое важное…
…Это будет очень нескромно, если я скажу, что я чувствую себя свободным человеком. Но в моих желаниях – бороться ежедневно за свободу. Я ее ежедневно теряю. Вот захочется мне галстук, и уже я потерял свободу, пока не лишу себя этого желания. И есть огромное количество ограничений моей свободы, которые я постоянно в себе нахожу и постоянно пытаюсь себя освобождать...
…Я отношусь к другому поколению. Мы не воспитаны на компьютерах. Есть такие исследования, что люди, воспитанные на компьютерах, гораздо меньше употребляют аналогию как способ мышления. И еще, на компьютере вы можете кликнуть и сделать reset – шаг назад. И вам часто кажется, что в жизни это тоже возможно. Но в жизни этого не бывает. Если у вас одна ошибочная дружба или любовь, вы останетесь на всю жизнь с пятном вашей ошибки".
И потому каждый шаг – взвешен и продуман, каждое слово – выстрадано и ценно. Каждое произведение – повод к пристальному вниманию и серьезному глубокому разговору, потому что сделано с мыслью, что reset невозможен. Приглашаем Вас на очередной разговор с художником – премьеру спектакля "Доказательство" в РАМТ.
Выражаем благодарность модератору встречи – журналисту Константину фон ЭГГЕРТУ, а также факультету журналистики МГУ в лице ее декана Елены ВАРТАНОВОЙ, заместителя декана Марии ЛУКИНОЙ и директора по связям с общественностью Сергея СМИРНОВУ.
Встреча прошла в рамках студенческого образовательного проекта РАМТа "ТЕАТР+".
ПОДДЕРЖКА ПРОЕКТА: Польский культурный центр в Москве
14.03.10 11:05 Доказательство Занусси Алексей Фролов
На сцене Московского академического молодежного театра – новая постановка. Давно известная пьеса, которую решил показать столичной публике знаменитый Кшиштоф Занусси. Сначала репетировали в Варшаве, идут последние репетиции в Москве, на следующей неделе – премьера. Режиссёр размышляет не только о спектакле, но и о жизни за стенами театра.
Занусси уже поставил "Доказательство" несколько лет назад, в Германии, но российская версия будет более эмоциальной, обещает режиссёр. Нелли Уварова стала главной героиней.
Пьеса Дэвида Обурна, едва появившись на свет, подтвердила неизбежную судьбу любого актуального драматического произведения. Сначала звёздная экранизация с Энтони Хопкинсом и Гвинетт Пэлтроу, потом Бродвей. Фильм "Доказательство" критики назвали захватывающими хрониками обыкновенного безумия, и пьеса собственно о сумасшествии гения. Занусси не отрицает, что каждый режиссёр в своих постановках в какой-то мере говорит о себе.
"В какой-то степени не могу назвать себя гением, но и сумасшедшим тоже не могу себя назвать, потому что всё-таки я работаю много лет, а для работы нужен ум в определённом порядке", - полагает Кшиштоф Занусси.
Чувство ответственности интеллигенции – один из главных мотивов в творчестве Занусси. Здесь, в Москве, он заслуживает особого комментария. Это чувство ухитрились растерять.
"Определённая часть интеллигенции это чувство безусловно потеряла. Поднялось новое мещанство, вы называете их "новые русские", мы на них смотрим с огромным интересом. Самое важное – чтобы ценности, которые раньше принадлежали интеллигенции, прошли в этот новый мир", - убеждён режиссёр.
Москву Занусси посещает регулярно последние 50 лет, и некоторым переменам искренне удивляется. Мировая знаменитость предпочитает перемещаться по российской столице на общественном транспорте.
"Я человек абсолютно прагматичный, и хотя мне предлагают машину, я выбираю метро, потому что у меня нет терпения сидеть в этих пробках. Москва невозможна в этом смысле, необходимо какое-то решение. Так город существовать не может", - считает Занусси.
Его новую постановку – о поисках формы существования – столичная публика увидит 18 марта. Режиссёр планирует присутствовать на премьере.
Воскресенье, 14 марта 2010, 14:50 В Москву приехал польский кинорежиссер Кшиштоф Занусси
В Российском академическом молодежном театре он готовит сейчас премьеру по пьесе Дэвида Оберна "Доказательство"; спектакль репетировали по, так называемой, европейской системе - чуть больше месяца На этой неделе в Москву приехал Кшиштоф Занусси. Польский кинорежиссер, мировая знаменитость, лауреат множества кинофестивалей, мастер интеллектуального кино.
В последние годы мэтр много работает на театральной сцене. В Российском академическом молодежном театре он готовит сейчас премьеру по пьесе Дэвида Оберна "Доказательство". Спектакль репетировали по, так называемой, европейской системе - чуть больше месяца.
Один спектакль репетировали сразу в двух городах. В Москве и Варшаве. На дому, у режиссера. По системе Кшиштофа Занусси.
Нелли Уварова, актриса РАМТа: - Мы в одно время вставали, завтракали, все дружно шли на репетицию, по часам прерывали репетицию, шли на обед, садились за стол, после обеда буквально на три-четыре минуты, и - а теперь продолжим!! Мы существовали таким, таким каким-то общим... общим организмом.
Современный театр - напоминает фабрику, - считает Кшиштоф Занусси. А постановка спектакля - дело интимное. Вот и пригласил четырех московских артистов к себе и терпел личные неудобства ради эффекта полного погружения в материал.
Кшиштоф Занусси, режиссер: - Есть и трудности - моя жена готовит для всех пищу, это тоже есть ограничение, мои собаки должны привыкнуть к моим гостям, а собак много. Но все вместе это творится - это настроение, взаимоотношения, это концентрация, которой в нормальном театре нет. Когда они у меня в гостях, они только думают о спектакле.
В семейной лаборатории органично переплетались репетиции, чаепития, поездки в Париж и Краков, просмотры фильмов. Еще одно ненавязчивое погружение - в искусство жизни Кшиштофа Занусси - аристократа, авантюриста, путешественника.
Денис Баландин, актер РАМТа: - Он рассказывал истории своей молодости, как он, будучи еще неизвестным человеком, небогатым путешествовал по Европе, какие там были хитрости, когда нету денег в кармане - как переночевать в парке или как не остаться голодным, но, в общем, ты смотришь на этого человека и поражаешься.
Ирина Низина, актриса РАМТа: - Я ни разу не видела пана Кшиштофа в какой-то агрессии или каком-то раздражении. Это меня всегда поражало. Там если что-то не получается - он всегда с улыбкой.
Пьесу тоже взяли - семейную. "Доказательство" Дэвида Оберна - история о гениальном сумасшедшем - профессоре математики и об отношениях с так похожей на него дочерью.
- Не все сводится к генам. Если у меня крыша поехала, это не значит что она поедет у тебя.
Кто из них придумал гениальное доказательство - главная интрига пьесы. А главный вопрос, мучающий Занусси - что считать нормой, а что сумасшествием.
Кшиштоф Занусси, режиссер: - Слово, которое вы употребляете без перерыва - нормально. Его у Чехова нет. Его у Толстого нет. Это социалистическое слово, с двадцатых лет, план, планировка, Госплан, норма. А что это норма, как ты чувствуешь себя? Нормально. А где твоя норма?
Одним из первых зрителей стал, как ни странно, Евгений Редько, играющий гениального профессора. Он приехал в Варшаву позднее всех, в разгар репетиций.
Евгений Редько, заслуженный артист России: - Вы знаете, это было так интересно. Я начал как-то реагировать, я вдруг подступило какое-то ощущение потрясающее, что я уже участвовал там - мой герой, они к нему постоянно апеллируют - то он для них такой, то сякой, то хороший, то плохой, то ничтожный, то великий.. И это было так взволнованно.
Через 3 недели они вернулись в Москву с фактически готовой постановкой. В российских театрах спектакли за такой короткий срок обычно не выпускают.
Ирина Низина, актриса РАМТа: - Можно репетировать год и не поймать то, что нужно. Можно репетировать три недели и собственно - все уже. Не от времени это зависит, а от плотности, которая происходит.
Сейчас - борются с пространством, это сложно - перенести уже сложившийся камерный спектакль на большую сцену. И, конечно, полное погружение в пьесу в Москве - исключено. Занусси - нарасхват: пресс-конференции, прямые эфиры. Прогулки разве что - с одной встречи на другую. И мимоходом - воспоминания о свиданиях с Москвой. У "Националя" признался - останавливался как-то в номере, где жил Ленин.
- Боялся заснуть. - Почему? - Ну, чтобы призрак, призрака не появилось.
Из театра - на журфак МГУ. Студенты в последние годы - его любимая аудитория. В разных вузах он читает лекции по уникальному предмету - жизненные стратегии.
- Интересно им иногда посоветовать, интересно, чтоб они обратили внимание на наш опыт. И просто чтоб не было того разрыва поколений - он самый вредный для человечества.
Он готов говорить о любви, дружбе, политике. Но чаще спрашивают о творчестве.
- Вы работаете в разных отраслях - телевидение, кино, театр, одинаковый подход у вас к этим видам искусства или все-таки по-разному?
Кшиштоф Занусси, режиссер: - Знаете, в театре тепло, а в кино холодно. Там, знаете, выйти на улицу, особенно зимой неприятно. Так что зиму надо сидеть в театре. Это первый совет. А второй более серьезный - театр - это лаборатория. Мы здесь можем докопаться до чего-то вместе с актером, открыть что-то.
Насколько успешен, окажется эксперимент по системе Занусси станет ясно 18 марта. Все доказательства будут - на сцене.
К. ЛАРИНА: 14 часов 11 минут, мы начинаем программу «Дифирамб». И я с большой радостью представляю вам нашего сегодняшнего гостя. Это польский режиссер Кшиштоф Занусси. Добры день, пан Кшиштоф! Приветствую вас! Здравствуйте!
К. ЗАНУССИ: Здравствуйте!
К. ЛАРИНА: Напомню нашим слушателям, что для вас работает смс +7 985 970 4545. Теперь о поводе для разговора. Повод замечательный – Кшиштоф Занусси представит на сцене Российского Академического Молодежного театра спектакль в своей постановке, называется «Доказательство». Это, по-моему, уникальный проект, поскольку он очень быстро сделан. 4 недели вы репетировали?
К. ЗАНУССИ: Да, но это быстро по меркам, может быть, местным. В Европе всегда делаются спектакли около 4-х недель. А я репетировал у себя дома, так что это было все по-другому. Актеры ко мне приехали, я так думаю, что это немножко похоже на время Мольера два века тому назад. Театр это была семейная вещь, это было семейное предприятие. И сейчас было то же самое_ мы заседали вместе за столом и кушали вместе, мы ходили по зимнему лесу вместе…
К. ЛАРИНА: Они не жили у вас, я надеюсь?
К. ЗАНУССИ: Жили.
К. ЛАРИНА: Жили у вас в доме?
К. ЗАНУССИ: Конечно же! Моя жена их кормила, еще приехали студенты из Санкт-Петербурга наблюдать репетиции. Так что, мой открытый дом заработал, и это уже не первый раз ставлю так пьесы я. Один раз ставил пьесу так в Новосибирске, один раз в Киеве, тоже приглашал к себе актеров. Для меня интересно это с человеческой точки зрения. Не эксперимент, потому что там никаких экспериментов не бывает. Но возможность ближе быть с этими людьми, а поскольку эти пьесы, которые я ставлю, в большинстве не такие постановочные, эти пьесы психологические, где просто человеческая правда важнее всего. И тогда, мне кажется, что это совпадает с характером такого театра. Если бы это была великая постановка, какие-то огромные движения, конечно, это дома невозможно было бы сделать. Но у меня дом просторный, большой, зимний сад тоже большой, так что я даже мог пригласить маленькую публику в Польше, чтобы последние репетиции кто-то наблюдал.
К. ЛАРИНА: Что за пьеса?
К. ЗАНУССИ: Пьеса американская, современная. И она мне близка, потому что два главных героя – это математики. И это где-то касается настоящего факта. Есть такой победитель Нобелевского приза, персонаж, шизофреник абсолютный в то же время. Он был шизофреником и таким и остался. Это очень загадочная… была такая картина американская «The butiful mind” – «Красивый …» (неразб), которая тоже была основана на таком же факте. А пьеса… я уже не раз ее ставил несколько лет тому назад в Германии, и почувствовал, что она мне близка, она меня радует. Там есть какая-то человеческая мудрость, и особенно, что в Молодежном театре. Смотря эту пьесу, можно немножко задуматься над жизнью, над талантом, над течением времени. Такие вещи в американской драматургии не часто появляются, так что я ее делаю с определенной надеждой, что она , может быть, пригодится публике, которая в театр попадает.
К. ЛАРИНА: Я скажу, что премьера спектакля «Доказательство» - надеюсь, что ничего не помешает – 18 марта, то есть, буквально на этой неделе. И насколько я поняла, когда вы сюда приехали, только на сцену и вышли с актерами, да?
К. ЗАНУССИ: Да, когда мы вышли на сцену, уже декорации нас ждали, так что, все уже было сделано для нас.
К. ЛАРИНА: Ну, и как вам артисты?
К. ЗАНУССИ: Конечно, вы ожидаете, что как режиссер, я скажу, что они хорошие. Потому что это была мы моя вина, что…
К. ЛАРИНА: Но вам было интересно?
К. ЗАНУССИ: Было интересно даже с человеческой точки зрения, и с профессиональной точки зрения. Это, на самом деле, то, что в этом поколении мог я лучшего ожидать. Я серьезно говорю, не то, что я хочу польстить моим коллегам, но просто чувство такое, что так солидно и так глубоко, и так богато они умеют играть, – не знаю, насколько это будет видно в спектакле – в человеческом плане просто они меня потрясли, они оставили очень хорошее впечатление, очень меня заинтересовали как люди. А это все-таки есть перемена поколения, они все могли быть моими внуками. Тем более мне было интересно с ними общаться!
К. ЛАРИНА: Вы на русском языке с ними репетировали?
К. ЗАНУССИ: Конечно, конечно!
К. ЛАРИНА: А разговаривали на русском языке?
К. ЗАНУССИ: Тоже, конечно.
К. ЛАРИНА: Я так понимаю, что когда такое круглосуточное общение… ведь репетиция она не заканчивается после ее окончания, да?
К. ЗАНУССИ: Вообще нет раздела, потому что если мы сидим за столом и говорим о чем-то, я приглашаю моих знакомых, гостей, друзей, которые тоже… (неразб) касаются пьесы, потому что, если есть такие ассоциации, все со всем ассоциируется.
К. ЛАРИНА: Я еще остановлюсь на этой пьесе. Вы немножечко тут рассказали, о чем она, но, тем не менее, насколько она, на ваш взгляд, попадает в сегодняшний день? Ведь нет смысла ставить вещь, если она сегодня не интересна, и именно здесь в России.
К. ЗАНУССИ: Насколько она актуальна в России, мы это увидим, но для всех вопрос, особенно, знаете, во время демократии. Когда появился, например, в Германии Петер Слотердайк, один из философов, который очень сильно выступает против идеи героя, даже героя в искусстве, как будто эта демократия героев не любит. А с другой стороны, гении – это как герои, это абсолютно не демократические, потому что не так как все. И для меня это очень важная проблема современного общества. Какое место занимают выдающиеся личности, что им надо обеспечить, а где они равны всем? И это где-то чувствуется в этой пьесе. И это меня привлекает и добавляет еще актуальности. А, кроме того, мы постоянно все думаем, как разыграть нашу жизнь в определенные времена. Пьеса с таким простым американским дидактизмом напоминает, что в самый творческий период в жизни человека – около 24-25 лет, когда большинство великих математиков, физиков сделали свои самые открытия, значит, время бежит с огромным ускорением. А у людей, которые воспитаны на интернете, есть такая привычка, что есть кнопка, можем нажать, сделать reset и пойти назад. Но в жизни это невозможно! Жизнь уходит. Мы уже раз прожили 23 года, второй раз не будем 23-летними. И эта пьеса немножко поменяет, мне кажется, может быть полезной в дидактическом плане, хотя это не моя цель, потому что я не учитель. Но и в человеческом плане заметить, что эта граница между гением и сумасшедшим, она очень тонкая. И всегда можно с надеждой смотреть на людей, которые даже на первый взгляд кажутся ненормальными. А, может быть, в том есть какое-то богатство для нас всех?
Нелли Уварова участвует в спектакле Кшиштофа Зануссии
Знаменитый польский режиссер Кшиштоф Занусси приехал в Москву, чтобы представить свой спектакль "Доказательство", который он поставил на сцене Российского академического молодежного театра (РАМТ). "Это уже фактически третья моя постановка в России - первая была 19 лет назад во МХАТе имени Чехова, я поставил свою собственную пьесу "Игры женщин" с Катей Васильевой, Евгенией Добровольской и Мишей Ефремовым. Потом была еще одна театральная постановка с артистами из Новосибирска. И вот теперь третий опыт", - сказал он. Для своей третьей постановки в России знаменитый поляк выбрал пьесу "Доказательство" американского драматурга и сценариста Дэвида Оберна, который получил за нее Пулитцеровскую премию, а за ее бродвейскую постановку - премию "Тони". Кроме того, эта пьеса была экранизирована в 2004 году - главные роли в одноименном фильме исполнили Гвинет Пэлтроу и Энтони Хопкинс. Для постановки в РАМТе Занусси выбрал российских актеров Евгения Редько (профессор Роберт), Нелли Уварову (Кэтрин), Дениса Баландина (Хэл) и Ирину Низину (Клер). Впервые в истории молодежного театра спектакль выпускается в так называемой европейской системе. Три недели актеры репетировали в Варшаве, затем еще три недели - в Москве. Занусси отметил, что такое общение не является академическим способом учебы, но оно очень органичное и дает большой результат. Он рад, что встретился с такими замечательными артистами и прекрасными людьми, с которыми он нашел полное взаимопонимание. Премьера спектакля "Доказательство" на сцене РАМТа состоится 18 марта.
16.03.2010 Нелли Уварова две недели жила у Занусси
Мне с моими коллегами довелось в течение двух недель пожить в доме у пана Кшиштофа Занусси в Варшаве, где мы каждый день работали над ролями нового спектакля, который он ставит в нашем театре (РАМТ). Я счастлива, что мне удалось так детально погрузиться в работу и не разрываться, как я обычно делаю. Репетиции начинались в 10 утра, а заканчивались часов в 11 вечера. Мы отвлекались только на обед. Зато в выходные отдыхали. Пан Кшиштоф возил нас в Париж и в Прагу. Какая роскошная библиотека у пана Кшиштофа: там не один многотомник! Удивительная женщина – его супруга пани Эльжбета! Она у него художница, но сейчас домохозяйка. Кормила нас безумно вкусными блюдами. Она замечательно готовит. Мы с ней очень много разговаривали, и знаете, меня пора-зила одна ее мысль. Пани Эльжбета сказала, что настоящая свобода для нее – это заботы о любимом человеке. Казалось бы, в самой формулировке есть парадокс. Я не знаю всех подробностей ее жизни, но то, что я увидела – как она заботится не только о муже, но и обо всех его гостях, о его студентах, потому что понимает, насколько это важно для него, – стало для меня личным открытием на сегодняшний день. Что касается меня, то мне приходилось доказывать свою свободу множество раз. Допустим, был период в жизни, когда я вынуждена была доносить до родителей мысль о том, что я взрослый человек. Борьба за свободу – она вечная.
Пишет gladkeeh @ 2010-03-15 16:27:00 Доказано Занусси
10 марта в пресс-центре РИА «Новости» прошла пресс-конференция Кшиштофа Занусси, классика мирового кино, выступившего в не совсем привычном для нас качестве театрального режиссера. На сцене Российского академического Молодежного театра (РАМТ) он ставит пьесу американского драматурга Дэвида Оберна (David Auburn) «Доказательство». Премьера должна состояться 18 марта.
Глядя на Занусси, трудно поверить, что в прошлом году он отметил 70. Он безукоризненно одет, подтянут, прекрасно говорит по-русски, неизменно встает, когда отвечает на вопрос стоящей журналистки, и в самом себе воплощает то единство ума, культуры и обаяния, которое так свойственно его фильмам.
Вместе с ним в пресс-конференции участвовали художественный руководитель театра Алексей Бородин и актеры Нелли Уварова, Ирина Низина, Евгений Редько и Денис Баландин.
Пьеса «Доказательство», с успехом идущая на Бродвее с 2000 года, известна любителям кино по экранизации Джона Мэддена, в которой главные роли сыграли Энтони Хопкинс и Гвинет Пэлтроу. Это история блестящего математика, потерявшего рассудок в попытках доказать Великую Теорему, но не оставившего желания доказать миру и самому себе, что он может. Его дочь Кэтрин, тоже математик, ушла из науки из-за неверия в свои силы; она ухаживает за отцом, но тайная амбиция и ей не чужда. После смерти отца в доме появляется его бывший студент, который разбирает архив и находит тетрадь с доказательством. Но кто автор?
Кшиштоф Занусси, по образованию физик, знает научный мир не понаслышке и не раз изображал его представителей в своих фильмах. «Доказательство» он уже ставил на сцене в Германии.
Русский проект реализован за очень короткий срок; чтобы уплотнить процесс, Занусси предложил актерам две недели пожить и поработать у него в доме в Варшаве (и даже организовал им уик-энды в Париже и в Кракове). В Молодежном театре ученого играет Евгений Редько; Кэтрин – Нелли Уварова; ее нормальная сестра Клер – Ирина Низина; Хол, молодой человек, разбирающий бумаги, – Денис Баландин.
Мой вопрос был о влиянии личного опыта на выбор и постановку пьесы: Господин Занусси, я был маленьким ребенком, когда Вы приезжали в новосибирский Академгородок и встречались с нашими учеными. Потом Вы бывали у нас неоднократно, даже поставили в Новосибирске свою пьесу. И, насколько я знаю, никогда не порывали общение с научной средой. Что Вы вложили в этот спектакль из своей собственной научной биографии и из общения с реальными учеными?
К. Занусси: Вам как критику придется судить, сколько Вы этого найдете. Мне эта среда не чужая. Не только в Новосибирске – с Новосибирском у нас особые отношения, очень мне близкие. И поэтому рассказ о профессорах физики, математики – это рассказ о моих знакомых. Если бы меня хотели заставить делать работу о молодежи на улицах или о наркоманах, я бы не пробовал даже, это не мои среды, я мало об этом знаю. А есть такие среды и сферы общества, которые мне больше знакомы. И, конечно, мои друзья-физики приходили к нам на репетиции, посмотреть, почувствовать, насколько это правдоподобно. И передавали свои замечания: как если бы он это послушал, он бы среагировал.
Я: А случаи на грани помешательства были среди Ваших знакомых?
К. Занусси (смеется): Нет, я думаю, что нет… Вообще эта пьеса основана на реальном факте, который широко известен. Есть такой победитель Нобелевского приза – Нэш (John Forbes Nash), он математик и экономист, он еще живет. Это на основе его феномена: он – настоящий шизофреник и настоящий победитель Нобелевского приза. О нем была американская картина «A Beautiful Mind» – «Красивый ум». И была другая картина, на основе этой пьесы, где тот же самый мотив. Мотив сумасшедшего гения. Уже Ломброзо об этом писал. Так что это не ново, в истории есть такой феномен, который нас очень возбуждает, что между сумасшедшим и гением – один только маленький шаг. Так близко от хорошего до плохого и наоборот.
Вопрос: Когда режиссер берется за ту или иную пьесу, он видит в ней тему, которая важна для сегодняшнего разговора со зрителем. Вы себе такой вопрос задавали?
К. Занусси: Конечно. Это вопрос о норме. Знаете, когда я в первый раз в 70-е годы выезжал за границу и там общался со средой ваших белых эмигрантов, они обратили внимание, что мой русский язык какой-то комсомольский. Я употребил слово, которое вы повторяете без перерыва: «нормально». Его у Чехова нет. Его у Толстого нет. Это слово из ваших 20-х годов: план, планировка, госплан, норма. Как ты чувствуешь себя? – Нормально. (Смех.) Это смешное слово, пустое совсем. В этой пьесе вопрос о норме поставлен серьезно. Когда гений, а когда сумасшедший? И хватает немножко любви, чтобы человек от края отчаяния мог пройти к нормальности, такой как мы ее понимаем. Это мне было близко в этой пьесе.
Вопрос: А Вы ответили для себя: гениальность – это норма?
К. Занусси: Знаете, даже природа отвечает на этот вопрос, потому что если мы пересекаем границу нормы, мы приближаемся к самоуничтожению. Но норму можно очень далеко растянуть. С другой стороны, даже к людям, вышедшим за пределы нормы, мы имеем большой долг. Доницетти был клиническим шизофреником. Шуман был ментально больным. Но они создали произведения, за которые мы им благодарны. Пересечение нормы оказалось тоже полезным. Для нас – не для них!
Вопрос: Вы знакомы с автором пьесы?
К. Занусси: Нет. К сожалению, нет.
Вопрос: Есть известный американский фильм по этой пьесе. Что, по-Вашему, в нем прошло мимо, что заставляет Вас вновь обращаться к этому тексту?
К. Занусси: Ну, знаете, я на этот вопрос не отвечу, потому что всегда считаю недостойным, чтобы один режиссер комментировал другого режиссера. Мой американский коллега сделал свою картину, как умел лучше, а я поставил пьесу, как я сумел лучше. Но это ваша задача критиков-журналистов – судить, кто что сделал хорошо, а что плохо. Конечно, Энтони Хопкинс – гениальный актер, но у меня актер в той же роли моложе Хопкинса, красивее Хопкинса, и я этому тоже радуюсь. Возможно, у вас еще нет такого разрыва, но в Европе люди, которые ходят в театр, – это совсем не те, которые ходят в кино. Поэтому там даже никто не сравнивает фильм и спектакль. А живых актеров не сравнить с целлулоидом, они дают почувствовать то, чего целлулоид не позволяет.
Вопрос: Мы все хорошо знаем Ваши фильмы, но большинство наверняка не видело Ваших спектаклей. Похожи ли Ваши постановки на Ваши фильмы и какой театр Вам нравится – более психологический или более постановочный?
К. Занусси: Мне очень нравится театр, который я бы никогда не хотел делать. Я бы просто не умел его делать. Я с удовольствием смотрю картины режиссеров, которые совсем на меня не похожи. Есть люди, мне близкие, которых я обожаю, и есть очень далекие, фильмы которых производят на меня огромное впечатление. Феллини, с которым я был довольно хорошо знаком, меня удивлял тем, что у него были такие сны. Я таких снов никогда не видел. (Смех.) И я бы не мог продолжать его работы, я бы совсем не знал, что делать у него на площадке. Вот если бы Бергман заболел – я бы попробовал. (Смеется.) Он этого не слышит, но у Бергмана я бы больше чувствовал себя дома. Я их обоих обожаю, но по-разному. В театре я чувствую себя дома, если это такая же ткань, такая же материя, близкая к кино. А если это театр большого зрелища – я хороший зритель, но я в нем не режиссер.
Вопрос: Пан Кшиштоф, что Вы думаете о ситуации в России? Вы могли бы снять о ней документальный фильм сегодня, как в 1991 году (фильм о Б. Ельцине «Россия сегодня и завтра»)?
К. Занусси: У меня нет иллюзии, что я понимаю, что у вас сегодня происходит. Я боюсь, что и среди вас не много людей, которые понимают, что происходит. Эти перемены очень загадочны, и есть огромные сомнения, насколько Россия идет вперед и насколько назад, что в будущем окажется счастливым решением, а что несчастным. Судить об этом трудно. Но, конечно, интересно. Я не журналист и я режиссер не документального кино. Я снимаю документальные картины только от времени до времени, когда есть такая констелляция. Если бы она случилась – может, я бы я бы еще раз это сделал. Но в данный момент нет такой констелляции. В 1991 году было очень интересно, момент очень напряженный. Я к нему сейчас вернулся, у нас в этом году 200-летие со дня рождения Фредерика Шопена. 1 марта я ставил 20-минутный спектакль в филармоническом зале и нашел такую связь между Шопеном и тем, что происходило в 1991 году, – концерт, который не получился, потому что был путч Янаева. Моя маленькая пьеса называлось «Концертный путч».
Из личного любопытства я задал вопрос Нелли Уваровой, играющей молодую женщину, тоже находящуюся в пограничной ситуации между безумием и гениальностью: Скажите, для роли в пьесе Вам понадобилось освежить познания в математике? Ну, хотя бы разобраться в теореме Ферма? Мне интересно, потому что моя мама – математик, она написала учебник по вычислительной математике.
Н. Уварова: А можно я пообщаюсь с Вашей мамой? У меня есть вопросы, которые я просто не знаю, кому задать.
Я: К сожалению, она в новосибирском Академгородке. Вот ее книжку могу Вам подарить. А какой была стратегия пана Кшиштофа в этом плане: он разбирал с Вами сам научный аппарат, который занимает довольно много текста в пьесе?
Н. Уварова: Его круг – это круг физиков, и он был так любезен, что приглашал на ужин – так, ненавязчиво – своего друга, профессора, физика, совершенно гениального человека, у которого на счету множество открытий, которые сейчас используются очень широко. Конечно, это большая удача для меня, человека из другого мира, потому что я могла задать вопросы относительно каких-то внешних характеристик и внутренних мотиваций ученого. Но с математиками пообщаться не случилось. И обновлять познания не пришлось. Я сразу поняла, что не освою этого никогда, потому что забыто даже то, что было выучено на пятерку в школе. Все-таки самое главное в этой пьесе – взаимоотношения внутри семьи, а само доказательство могло быть математическим, могло затрагивать физику, химию и что угодно. Но, тем не менее, любопытство не знает пределов! У меня не было возможности, находясь в Польше, пообщаться с математиками, а сейчас я собираюсь это сделать.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
